У черты заката. Ступи за ограду - Страница 198

198

8

До войны местечко с названием Уиллоу-Спрингс можно было отыскать лишь на очень подробных дорожных картах восточной части Новой Мексики, почти на границе штата. Сами жители уверяли себя и других, что живут в городке, но по-настоящему это был просто поселок — один из тех пастушьих поселков, которые здесь, как и в соседнем Техасе, вырастали посреди прерии в утеху окрестным скотоводам. К концу тридцатых годов в Уиллоу-Спрингс было пятнадцать тысяч жителей, банк, несколько неоновых вывесок на Мэйн-стрит, аптека и два отчаянно конкурирующих автомобильных агентства. Дальше этого цивилизация не пошла.

Мало что изменилось в городке и после Пирл-Харбора. Стали нормировать газолин, в окнах некоторых домов появились наклеенные на стекло бумажные звезды, означающие: «Отсюда ушел солдат»; по улицам запестрели плакаты, призывающие парней быть мужчинами и добровольно вступать в ряды защитников демократии.

Война вспомнила о существовании Уиллоу-Спрингс лишь несколько месяцев спустя, летом сорок второго года. В городке появились военные высоких рангов и по-столичному одетые штатские с портфелями. Заняв все номера единственной гостиницы, гости по вечерам пили в баре, не смешиваясь с глазеющими на них аборигенами, а днем ездили по окрестностям в лимузинах цвета хаки, с отпечатанными прямо по капоту белыми армейскими номерами.

Когда они наконец исчезли, снова стало тихо, но не прошло и месяца, как возле Уиллоу-Спрингс — милях в восьми к югу — вдруг вырос лагерь бараков из гофрированного железа, а по проходящему через городок шоссе потянулись вереницами невиданные и безобразные машины, горбатые, на гигантских рубчатых колесах; машины были похожи на чудовищных желто-оранжевых насекомых.

Уроды принялись за работу вокруг барачного лагеря. Днем и ночью, окутанные тучами пыли, под палящими лучами солнца и при свете прожекторов, они с рычанием грызли землю, рыли канавы, нивелировали площадки и дороги, сгрызали целые холмы в одном месте и нагребали насыпи в другом.

Плохонькое шоссе, проложенное еще при Тедди Рузвельте, уступило место настоящей бетонной автостраде; вдоль нее как грибы повырастали заправочные станции и кафетерии; все, у кого в доме была свободная комната или две, стали делать бизнес — помещений для приезжих не хватало, и они платили не торгуясь. Началась спекуляция земельными участками и строительными материалами — городком овладела лихорадка.

Над строительством, раскинувшимся на площади в двести акров, днем стояла густая туча пыли, а ночью — огромное зарево, колеблемое трепещущими фиолетовыми зарницами. Гигантскими грибами выросли расписанные в белую и красную клетку водонапорные башни, ощетинился шеренгой коротких конусообразных труб корпус силовой станции, потом из леса дерриков стали подниматься ажурные каркасы цехов.

Вместе со строящимся заводом рос и город, потрясаемый невиданным в его истории бумом. Сносились деревянные домишки, улицы расширялись и бетонировались, обрастая чистенькими одинаковыми коттеджами, на окраинах одно за другие возникали увеселительные заведения. В невиданном и угрожающем количестве расплодились проститутки. Передовицы в «Саутерн-Хералд» твердили о наступившей эре процветания.

Четвертого июля сорок третьего года, в присутствии губернатора и множества официальных лиц, над четырехэтажным зданием заводской администрации, украшенным по фасаду огромными рельефными буквами «КОНСОЛИДЭЙТЕД ЭЙРКРАФТ КОМПАНИ», медленно всползло по флагштоку звездное знамя и под ним — сине-красный вымпел предприятия, работающего на оборону. В этот же день из ворот сборочного цеха выкатили первый истребитель Консэйр Р-36 «Кугуар».

Война шла далеко от Уиллоу-Спрингс — на Гуаме, на Маршальских и Соломоновых островах, в Сицилии, вокруг русских городов с трудными названиями. За исключением десятка семейств, получивших стандартную телеграмму со словами «Военное министерство Соединенных Штатов с прискорбием извещает Вас…», для большинства жителей города эта война была связана с наступившим просперити и могла тянуться сколько угодно.

Она требовала самолетов. Истребители тактических соединений взаимодействовали с наземными войсками, держали под огнем вражеские коммуникации, без эскорта истребителей не могли громить Германию и Японию «Летающие крепости» стратегических воздушных сил. Завод в Уиллоу-Спрингс работал в три смены, и все равно не справлялся с растущими заказами; щиты с огромными заголовками «ТРЕБУЮТСЯ» торчали вдоль дорог по всему штату. Любая девчонка, способная держать в руках гайковерт или клепальный пистолет, за неделю овладевала своим несложным делом и начинала зарабатывать по четыре доллара в час.

Легко заработанные деньги с такой же легкостью и расходовались. На Мэйн-стрит, рядом с новеньким отелем Статлера, засиял неоновыми огнями шикарный ночной клуб «Дайамонд Гартер». В дансингах лихо отплясывали модные танцы — «суинг», «джиттер-баг». Впервые опустели просторные витрины автомобильных агентств: все машины были давно распроданы, а новых не поступало, с заводских конвейеров шли танки и бронетранспортеры. Впрочем, ловкачи агенты не унывали — спекуляция газолином и запасными частями давала им не меньший доход. Завидный бизнес делали теперь и ювелиры, и портные, и даже парфюмерщики — их новая клиентура набрасывалась на любую синтетическую дрянь, не отличая ее от довоенных парижских марок. День высадки в Нормандии город отметил иллюминацией и гомерическими кутежами во всех злачных местах — от «Бриллиантовой подвязки» до последнего окраинного бара.

198