У черты заката. Ступи за ограду - Страница 43

К оглавлению

— Да, но…

Беба помолчала, потом спросила:

— Из какого стакана ты пил, Херардо? Я выпью глоток, так промерзла на этом дожде…

— Вон тот, с краю. Холодно на улице?

— Ужасно…

Беба смешала себе виски и со стаканом в руке уселась на прежнее место, сбросив туфельки и поджав под себя ноги.

— Какую помощь он тебе предлагает? — спросила она.

— О, пока ничего конкретного… Просто мы говорили о нашем положении, ну, и он совершенно резонно сказал, что мне следует теперь заботиться не только о себе… — Жерар улыбнулся и подмигнул. — Вот и все, шери. Нет, ты знаешь — я начинаю привыкать к этой прическе. В ней есть нечто… — Он повертел пальцами. — Словом, беру свои слова назад. Как, говоришь, она называется? «Экзистенциалистка»?

Беба рассеянно кивнула. Жерар обнял ее и прижал к себе.

— Погоди, я же тебя оболью… Херардо!

— Ну, хорошо, мадам экзистенциалистка, допивайте свое виски и ступайте в кухню. Помните, что наша экзистенция зависит от регулярного приема пищи, — этого не отрицает даже великий Сартр. Кстати, в сорок шестом году я иногда встречал его в Кафе де Флор. Нужно было видеть, как он глушил свои апро, о-ля-ля! Между прочим, он обычно бывал похож на мечтающую жабу. Серьезно, у него такой рот, немного лягушачий, и очки с необыкновенно толстыми стеклами…

— Ох, перестань ты говорить глупости, — с досадой сказала Беба. — Слушай, Херардо… Тебе очень хочется жить именно в городе?

— Вовсе нет. А что?

— Понимаешь… Я видела вчера объявление в «Ла-Пренса»: на Луханском шоссе сдается кинта с садом, и дом, кажется, даже меблирован. Там сказано, что очень дешево, потому что это далеко — кажется, на сороковом километре, что ли. Но там удобное сообщение — на Лухан ходит много омнибусов. Ты как на это смотришь? Знаешь, я не думаю, что это окажется дороже, чем квартира в городе. Учти, что такую, как эта, ты сейчас дешевле, чем за две тысячи в месяц, не снимешь.

— Ну, такую… Помимо квартир-люкс есть еще и самые обыкновенные — какие-нибудь две комнаты, кухня…

— Но тогда придется снимать где-то ателье? По-моему, стоило бы посмотреть эту кинту. Если она тебе понравится… Для твоей работы это будет куда удобнее, Херардо. В объявлении так и сказано: «Специально для любителей тишины и природы». Зачем тебе город, в самом деле?

— Да мне он ни на черта не нужен, — пожал плечами Жерар. — Я вот только не знаю, понравится ли эта «тишина и природа» тебе…

— Если тебе понравится, то и мне будет хорошо, — сказала Беба. — Съездим посмотрим? А пользоваться любезностью этого янки мне вовсе не хочется, и вообще ты бы держался от него подальше.

Жерар улыбнулся:

— Не волнуйся, я не собираюсь становиться его компаньоном. А если он может помочь нам упрочить наше — материальное положение, то почему бы и нет? В конце концов, черт возьми, мне вовсе не хотелось бы через какой-нибудь год, а то и раньше, остаться с тобой без куска хлеба. Нужно реально смотреть на вещи, моя дорогая.

— Ну, тебе виднее, — отозвалась Беба немного обиженно, вставая с дивана. — Я пойду готовить ужин. Как тебе без меня работалось?

— Да знаешь, в общем, никак. Что-то не идет дело, наверное, погода мешает…

2

Вместо предполагавшейся недели Брэдли провел в Буэнос-Айресе целых три — главным образом ради устройства денежных дел Жерара, которые, видно, стали для него вопросом собственного престижа. «Вы не понимаете азарта финансовой игры, Бусс, — нетерпеливо говорил он Жерару, когда тот пытался уговорить его не тратить время. — Не мешайте мне, мой мальчик, теперь я уже и сам в этом заинтересован…»

Брэдли познакомился с Бебой, держал себя с ней необычно сдержанно, почти чопорно, и преподнес в качестве запоздалого свадебного подарка пару дорогих клипсов. Очевидно, сразу почувствовав ее скрытую неприязнь, он благоразумно не стал настаивать на дальнейших встречах; деловые свидания происходили обычно где-нибудь в ресторане.

Несколько раз Жерару пришлось обедать или ужинать с приятелями Брэдли — дельцами трудно определимой национальности, хорошо одетыми солидными личностями, разъезжающими в новеньких «крайслерах» или «студебеккерах». Эти ужины были всегда деловыми, разговор присутствующих изобиловал финансовыми терминами, которые звучали для Жерара кабалистическими заклинаниями, и всякий раз ему приходило в голову сравнение между компанией Аллана и бандой алхимиков, нашедших-таки свой философский камень.

Что камень эти типы нашли — можно было не сомневаться. В их руках все превращалось в золото. Сущность загадочного процесса ускользала от понимания Жерара, но результаты были налицо. Однажды ему дали подписать несколько бумаг; на другой день Брэдли, подмигивая с довольным видом, объявил ему, что этими подписями он, Бюиссонье, заработал вчера больше, чем иной аргентинский чиновник зарабатывает за год. Жерар вынул изо рта трубку и посмотрел на американца с дурацким видом. «Каким образом, черт побери?» — спросил он, обретя дар слова. Брэдли захохотал и хлопнул его по животу. «Вы все равно этого не поймете». — «Послушайте, Аллан, — решительно сказал Жерар, вспомнив вдруг слова Бебы. — Давайте поставим точки над i. Если все эти махинации являются не совсем законным делом, то я…» Брэдли не дал ему договорить, обиженно заявив, что ни он, ни его аргентинские друзья не станут портить себе деловую репутацию из-за нескольких вшивых десятков тысяч. Это было резонное соображение. Скоро Жерар вообще потерял способность удивляться чему бы то ни было. Съездив с Бебой посмотреть кинту, он нашел ее вполне пригодной для жилья и подписал с владельцем арендный контракт. Переезжать можно было после первого сентября. Однажды, ужиная с Брэдли в компании нескольких алхимиков, он рассказал о своем новом жилище.