У черты заката. Ступи за ограду - Страница 74

— Молитесь святому Христофору! — вместо ответа заорал тот, нагибаясь к рулю.

Машина с воем мчалась по прямой аллее, ведущей к набережной. Перед открытым шлагбаумом узкоколейки «Генерал Бельграно» Качо сбавил скорость и притормозил, но на переезде Гейма и Беатрис дважды подбросило так, что она только охнула.

— Сеньор Мендес, я вас очень прошу! Ой!

На этот раз ее просьба была удовлетворена — аллея кончилась, участок дороги вдоль аэродрома был плох, машину стало валять с боку на бок.

— Смотрите, вон взлетает! — крикнула Норма, показывая рукой.

— Транспортник, морской авиации, — определил Качо, взглянув на серебряный самолетик, который неторопливо двигался на другом конце длинного зеленого поля и казался издали совсем маленьким. — Давайте посмотрим, как он оторвется.

Он остановил машину и, выбравшись наружу, закинул руки за голову и со вкусом потянулся. Вышел и Гейм.

— Ты что-нибудь в этом понимаешь? — Он протянул Качо раскрытый портсигар и кивком указал на самолет.

Качо, закуривая, молча пожал плечами.

— Более или менее, — сказал он, сплевывая табачные соринки. — Год назад мой старик имел глупость купить «пайпер-каб», не знаю даже чего ради. Ну, его я освоил, летаю. Вернее — летал, сейчас надоело. Да и некогда.

— Мировой рекорд беспосадочного перелета, — ехидно заявила Норма, высунувшись из открытой дверцы. — Буэнос-Айрес — Камет, четыреста километров по прямой. Полтора часа в воздухе без заправки горючим. Во!

Серебряный самолет описал полукруг, ярко блеснув на солнце алюминиевым боком, и теперь бежал прямо на них, сердито и все громче урча моторами и оставляя за собой широкие полосы примятой ветром травы.

— А он успеет? — с беспокойством спросила Беатрис. — Если не взлетит, то наедет прямо на нас.

— Взлетит, не бойтесь, — кивнул Качо. — Он уже на двух точках, видите… Сейчас оторвется.

Этого важного момента Беатрис так и не уловила: самолет оказался вдруг совсем близко, уже над землей, потом ее вдруг оглушило неистовым ревом, и над машиной, на секунду заслонив солнце, промелькнула огромная тень. Беатрис бросилась к окошку справа — самолет, втягивая колеса, уносился в сторону Нового порта.

— Ой как смешно, — крикнула она. — Смотрите, как будто птичка поджимает лапки! Зачем он это делает?

— Божья птичка, — усмехнулся Гейм. — В сорок четвертом году, в Берлине, эти птички давали нам жару. Правда, те были побольше.

— Вы разве не из Чехословакии, сеньор Гейм? — спросила Беатрис.

— Почти всю войну я провел в Германии, мадемуазель. Фирма моего отца вошла в концерн «Герман Геринг», и нам пришлось переехать в Берлин.

— Ну, мальчики, — капризно заявила Норма, — долго мы будем здесь торчать на жаре? Сюда, Качо!

— Сейчас, только докурим. Две минуты.

— Ах так?

Норма пересела за руль и, подмигнув через плечо, запустила мотор.

— Да погоди ты! — закричал Качо, но машина уже сорвалась с места.

Прыгая на выбоинах, они доехали до конца аэродрома и свернули влево, на бетонное полотно набережной.

— Подождем здесь? — спросила Норма. — Нет, отъедем еще дальше, пусть прогуляются…

Метров через двести она свернула на обочину, в тень высоких деревьев, и выключила мотор. Стало очень тихо, лишь под капотом что-то звонко пощелкивало.

Девушки вышли. Норма, морща нос, стащила свою голубую «американку» и бросила ее на сиденье, оставшись в такого же цвета блузке с короткими рукавами. Беатрис прислушалась к знойной тишине, едва нарушаемой всплесками воды. Широкая набережная, по вечерам обычно заполненная гуляющими, была сейчас пустынна, лишь у здания Клуба рыболовов, построенного на искусственном мысу, стояло несколько автомобилей. За низким каменным парапетом до самого горизонта искрилась под солнцем сонная гладь Ла-Платы. У клубного причала лениво покачивались высокие мачты яхт.

— Так им и надо, — сказала Норма, оглянувшись на маячащие вдали фигурки их спутников. — Хорошо здесь, правда, Би?

Беатрис кивнула, с удовольствием вдыхая свежий речной ветер, ласково обдувающий щеки.

— Хорошо… И даже, кажется, не так жарко. Какой ветерок замечательный! И тихо-тихо… Прямо не верится, что ты в столице…

Норма, подпрыгнув, уселась на парапете и перекинула ноги на ту сторону.

— Забирайся сюда, — обернулась она к Беатрис. — Боишься? А-а, неудобно в юбке — видишь, вот тебе преимущество штанов.

— Мне и так хорошо… Смотри не свались туда.

Беатрис облокотилась на парапет и заглянула вниз — у каменной стенки, обросшей водорослями и ракушками, радужные от мазута волны медленно поднимали и опускали отвратительного вида мусор, обломки дерева, тряпки, раздувшуюся дохлую крысу.

— Брр, какая гадость… — Передернув плечиками, она поправила очки и подняла голову, прищурившись на дымки пароходов на гори» зонте.

— Что это? — спросила Норма. — А-а, это… Да, это лучше не разглядывать, здесь иногда такое увидишь…

Она засмеялась и по-мальчишески лихо плюнула вниз, колотя каблуками по парапету.

— Слушай, Би…

— Да?

— Как тебе Качо?

— Симпатичный, — подумав, ответила Беатрис. — Хотя и простоват. А тебе он нравится?

— Ничего, — засмеялась Норма. — Интересный мальчик.

Что-то в ее тоне заставило Беатрис повернуть голову.

— Почему ты смеешься?

— Господи, просто смеюсь! — Норма хлопнула ладонями по парапету. — Сказать тебе одну вещь, Би?