У черты заката. Ступи за ограду - Страница 118

118

— Тогда останьтесь. Я вас не принуждаю, Трисс, скажите лишь — и я отвезу вас домой хоть сейчас. Но если вы можете… если бы вы смогли…

— Хорошо, я останусь, — просто сказала Беатрис. — Вот только… нужно как-то уладить это с мисс Пэйдж — я обещала вернуться к обеду… Хорошо, придумаю что-нибудь. Но я все же вас не понимаю…

— Ерунда, Трисс, не делайте испуганных глазок. Просто мне… ну, мне хорошо с вами, понимаете?

Еще несколько секунд Беатрис смотрела на него с тем же выражением сострадания и тревожного любопытства, словно пытаясь разобраться в чем-то не совсем ей понятном, потом улыбнулась несколько растерянно:

— Вам со мной? Я… тронута, поверьте, но… Так я позвоню домой и скажу, что вернусь позже, завтра. В той комнате, где я спала, кажется, есть телефон?

— Да, можно и оттуда…

Когда Беатрис вышла, Жерар почувствовал вдруг укол тревоги. Зачем он это затеял? Как могла ему прийти в голову такая нелепая мысль? Ничего хорошего ему эти несколько лишних часов не принесут — он понимал это, — но о том, что будет послезавтра, сейчас не думалось, сейчас важным было только одно — не передумает ли она, сумеет ли получить разрешение от своей мисс…

Услышав в коридоре быстрый стук каблучков, он на миг даже задохнулся — так билось сердце.

— Договорилась! — весело заявила Беатрис, распахивая дверь. — Я ей сказала, что уезжаю с Инес, а она на это заявила, что в таком случае тоже уедет до завтрашнего вечера играть в бридж. У нее, знаете ли, родственники в Харлингеме, она иногда ездит туда играть в карты. Для меня это всегда праздник. Боже мой! — засмеялась Беатрис. — Если бы она знала, что со мной было и где я сейчас нахожусь! Кстати, Джерри, я ведь и сама этого не знаю. Где мы, в самом деле? Вы сказали — за городом?

— За городом, Трисс. Вы знаете Лухан?

— О, еще бы, я несколько раз бывала там, обычно с паломниками, на страстной неделе. Так что?

— Ну, мы с вами находимся сейчас приблизительно в трех километрах от Луханского шоссе, возле Пасо-дель-Рей. Теперь ориентируетесь?

Беатрис посмотрела на него недоверчиво и прижала к щеке ладошку.

— Пасо-дель-Рей… — тихо ахнула она. — Но ведь это же час езды от города, Джерри! Куда вы меня завезли! — Она рассмеялась. — Я думала, мы где-нибудь не дальше Висенте Лопес или Оливос… Джерри, вы просто киднаппер! Похитили и завезли на край света, ха-ха-ха… Ну хорошо, а что мы будем делать? Знаете что, поедем немного покатаемся по окрестностям! Куда попало, без всякого определенного плана — это всегда приятнее. Попадется какая-нибудь симпатичная боковая дорога — свернем на нее, потом еще куда-нибудь, пока не заблудимся. Хорошо?

— У вас хорошая машина, — кивнула Беатрис, похлопав по сиденью. — Хотя мне больше нравятся европейские…

— Почему именно европейские? — рассеянно спросил Жерар.

— Понимаете… в американских иногда чувствуется что-то… немного нуворишское, вы не замечали? Слишком уж роскошно они выглядят — слишком длинный кузов, слишком много никеля, даже, если хотите, слишком много всяких удобств… А всякое «слишком» — это уже плохо. Знаете, если бы даже у меня было много денег, я никогда не стала бы одеваться ни слишком нарядно, ни слишком модно. Это дурной тон. Вы согласны?

— Вполне. И какие же европейские машины вам нравятся?

— Ой, я влюблена в английские… Недавно в одном журнале я видела такой «деймлер»! Просто не верится, что есть счастливцы, ездящие в такой машине. Вы понимаете, Джерри, такая выдержанность, такая предельная, строгая элегантность в каждой линии…

— Э, да вы прямо поэтесса…

Беатрис пожала плечиками:

— Просто я люблю все красивое. И цветы, и красивые автомобили, и… Ну, словом все.

— Красивых людей тоже? — покосился на нее Жерар.

— Нет, что вы! Я их боюсь.

— Красивых людей?

— Угу. Красивых мужчин, хочу я сказать.

— Да, это народ опасный…

— Нет, я не в том смысле. Просто они противные. Джерри, почему так получается, что человек всегда становится рабом своей красоты? Почти всегда, во всяком случае. И мужчины, и женщины…

— Вы тоже?

— Что?

— Вы тоже порабощены своей красотой?

— А у меня ее просто нет, — засмеялась Беатрис.

— Без жеманства, Трисс. Вам это не идет, вы для этого слишком умны.

— А я не жеманничаю, что вы! Просто я не считаю себя красивой. Мне иногда говорили, что я хорошенькая, но это же совсем другое. У меня раскосые глаза… немножко. И Мак-Миллан даже издевается надо мной, называет «joung japanese lady». Джерри!

— Да, я слушаю.

— Вы не ответили на мой вопрос: почему человек слишком легко становится рабом своей внешности? И почему вообще человек так устроен, что достаточно одной песчинки, чтобы сбить его с пути?

— Хотите откровенный ответ?

— Разумеется…

— Я вообще невысокого мнения о людях, Трисс.

Беатрис посмотрела на него и промолчала.

— Ну, удовлетворил вас мой ответ?

— Я не верю, что вы можете так думать.

— Да?

— Да, не верю. Вы взрослый и умный — слишком взрослый и слишком умный, чтобы так думать…

— Черт возьми, долг платежом красен… Я назвал вас умной не для того, чтобы получить обратный комплимент, — усмехнулся Жерар.

— А это не комплимент, поверьте… Со мной тоже недавно было такое, что я потеряла любовь к людям и чуть не сошла с ума. У меня было такое состояние, что я готова была покончить с собой. А потом я поняла, что это неправильно… и кроме плохих есть очень много хороших людей.

118