У черты заката. Ступи за ограду - Страница 28

В клубе не оказалось никого из знакомых. Заглянув в библиотеку, в гимнастический зал и на лодочную станцию, Хиль побродил по аллейкам и направился в буфет. Тут ему повезло больше. В самом углу террасы сидел за столиком длинный парень в массивных роговых очках, некий Пико, юрист с четвертого курса. Увидев его, Хиль повеселел: они познакомились полгода назад на одном диспуте, причем каждый убедился в полном идиотизме взглядов другого, и с тех пор оба всегда находили в разговорах какое-то странное взаимное удовольствие.

— Salud! — сказал он, усаживаясь за столик Пико. — Ну как там поживают сеньоритос с факультета права и общественных наук?

— Привет, — в тон ему отозвался тот. — А как эскулапы?

— Эскулапы, — усмехнулся Хиль, перочинным ножом отколупывая зубчатую крышечку с пивной бутылки, — эскулапы подвергаются полицейским гонениям, дорогой мой крючкотвор… пока коллеги-правоведы подзубривают свои конспектики… Э, дьявол! Подставляй, живо…

Он разлил пиво по стаканам и по примеру Пико снял пиджак, повесив его на спинку своего стула.

— Что ж, — ехидно сказал Пико, — отдаю должное вашей мудрости. Стыдно прожить жизнь, ни разу не вмешавшись в политику, не так ли? Вот вы и вмешиваетесь в такие дела, которые не грозят ничем, кроме недельной отсидки. А потом такой «политик» получает диплом, открывает домашнюю практику и начинает вести благонамеренный образ жизни. Твое здоровье!

— Взаимно. Интересно знать, в какие это дела вмешиваетесь вы, будущие столпы закона?

— В такие, за которые полагается военно-полевой суд, уважаемый curandero. Перечитай историю Латинской Америки за последние полстолетия! Если ты сможешь мне указать хоть один государственный переворот, который обошелся без участия студентов юридических факультетов… Я, понятно, говорю именно о политических переворотах, а не о каких-нибудь вульгарных cuartelazos.

— Ого! Уж не хочешь ли ты сказать, что вы готовитесь к государственному перевороту?

— Я хочу сказать, что мы готовимся к той политике, которая делается в парламентах и президентских дворцах… а не в аудиториях.

— Сильно сказано, мой птенчик. Ну, твое здоровье! Когда станешь президентом, прибереги для меня портфель министра здравоохранения.

— Если к тому времени тебя не упекут за незаконные аборты.

— Заметано, от абортов в таком случае воздержимся…

Приятели молча допили пиво, потом Пико спросил, как прошла отсидка.

— Как всегда, — ответил Хиль, — клопы только кусали. По-моему, их там специально разводят — каждый раз все больше. Мутанты какие-нибудь.

— Я когда весной сидел, взял с собой ДДТ.

— Предусмотрительно. А вообще весело было, мы там по ночам такие концерты закатывали… У тюремщиков, наверное, печень сейчас вот такая — от злости. Ты знаешь, какую я встретил девочку, просто феномен, глаза — ну просто как фиалки. И анатомия на высший балл. Какие бедра, старик!

— В Дэвото встретил?

— Нет, еще до. Собственно говоря, из-за нее я и сел, иначе ускользнул бы. Понимаешь, она не из наших, в свалку попала совершенно случайно, ну и влипла. Я ей крикнул смываться, а сам прикрывал отступление — нокаутировал одного, другого, третьего. А потом нас взяли. — Хиль печально вздохнул. — Подавляющее превосходство сил противника, против этого, че, даже японские «камикадзе» ничего не могли бы сделать. Принести еще пива?

— На мою долю не нужно.

— Ты это сам все высосал? — изумился Хиль, пересчитывая пустые бутылочки из-под кока-кола.

— Нет, я здесь со знакомыми… Они сейчас играют. — Пико кивнул в сторону скрытых за живой изгородью теннисных кортов.

— Ты бы тоже попрыгал, — держу пари, бицепсы у тебя уже атрофировались, осталось одно рудиментарное воспоминание. А те, другие, тоже крючкотворы?

— Один да, а другая вообще еще никто. Из лицея.

— О-о, даже так? Берегись несовершеннолетних, старик, тут дело уже посерьезнее, чем нелегальный аборт. Что говорит по этому поводу уголовный кодекс?

— Иди ты к дьяволу, мы с ней знакомы по клубу ХОК.

— А, это, конечно, гарантия, — засмеялся Хиль, — беру свои слова обратно. Говорят, у вас девочки носят вместо нейлона власяницы?

— Иди к дьяволу, — с досадой повторил Пико, — болтаешь всякую чушь…

Хиль покровительственно похлопал его по плечу:

— Ладно, старик, не хочу оскорблять твои лучшие чувства. Ты мне лучше вот что скажи: ты знаешь такого падре Франсиско Гальярдо?

— Ну, еще бы. А что?

— Ничего, мне недавно показали его в одном месте, он меня просто заинтересовал. Он, кажется, из Общества Иисуса?

— Да. Он ведь главный редактор «Критериума», ты разве не знал?

— Такой литературы не читаю. Мне сказали, что это один из руководителей «Католического действия». Но не в том дело, меня просто заинтересовал его вид. Ты понимаешь, у него вид настоящего офицера контрразведки… глаза, я хочу сказать, и вообще манера держаться.

— Я его знаю, как же… — задумчиво сказал Пико. — Он у нас часто бывает в клубе. То есть по-настоящему-то я его, конечно, не знаю…

— Попробуй узнай иезуита, — вставил Хиль, усмехнувшись.

— Конечно… Я знаю в общем то, что знают все, — что он защитил два доктората, теологию в Саламанке и каноническое право где-то в Италии и считается одним из виднейших неотомистов… Пишет он блестяще, его статьи в «Критериуме» можно поместить в любую антологию. А вообще мне он, по правде сказать, не особенно симпатичен.