У черты заката. Ступи за ограду - Страница 228

228

— Вам расскажут, — отмахнулся тот, видимо не расположенный к дальнейшей откровенности. — На этой проклятой базе ни один секрет не сохраняется дольше часа.

— Где он упал?

— Вон там, — сержант указал рукой, — три мили к северу. Кратер получился, как от бомбы, я ездил смотреть…

В тот же вечер, после совещания у шеф-инженера проекта, Фрэнк зашел в бар, надеясь услышать что-нибудь о вчерашней катастрофе. За день, вопреки предсказанию сержанта, они ничего не узнали, — с ними на эту тему не заговаривали, а расспрашивать самим было неудобно: как-никак их фирма конкурировала с «Локхидом».

Бар, голый и неуютный, как большинство помещений в Грейт-Салинас, был почти пуст. В углу играли в карты четверо солдат в защитных комбинезонах и кепи с вывернутыми кверху козырьками — Фрэнк решил, что это какие-нибудь механики. Молчаливая кучка штатских сидела в другом углу, несколько одиноких и таких же неразговорчивых фигур торчали перед стойкой, молодой капитан слушал музыку, стоя перед приемником с отсутствующим выражением глаз и погасшей сигаретой во рту.

Фрэнк приканчивал вторую бутылку пива, когда входная дверь шумно распахнулась и к стойке подошла новая группа штатских в рабочей одежде, испачканной землей и машинным маслом.

— Всё разыскали? — спросил бармен, расставляя по стойке стаканы.

— Куда к черту, — хмуро отозвался один из пришедших. — Там еще несколько дней нужно копаться. Яма вот с этот барак, поди поройся.

Говоривший облокотился о стойку рядом с Фрэнком, устало сгорбившись.

— Вы с места аварии? Как, собственно, это случилось — еще неизвестно? — осторожно спросил Фрэнк.

— Никто ничего не знает, — ответил его собеседник. — Говорят, пикировал с работающими двигателями с высоты шестьдесят тысяч. Вошел в землю почти отвесно. А почему и отчего… — Человек пожал плечами и глубоко затянулся. — Вот разыщем самописцы — в лабораториях разберутся.

— А удастся их разыскать?

— Обычно удается. Бронированные кассеты, что им сделается.

Человек допил пиво и ушел. Фрэнк прикинул кинетическую энергию самолета к моменту падения: начальная скорость порядка тысячи миль, масса, допустим, около пяти тонн, высота падения по вертикали — шестьдесят тысяч футов… Он машинально потянулся к нагрудному карману за логарифмической линейкой, вспомнил, что оставил ее в портфеле, и принялся считать в уме. Да, еще ведь нужно учесть тягу двигателей, если они действительно работали до конца. Округленно говоря, тонн десять — двенадцать… Это если предположить, что на нем были установлены обычные серийные двигатели. Да, неудивительно, что получился «кратер, как от бомбы»…

Снаружи, когда он вышел из бара, было уже совсем темно и очень холодно. Ледяной ветер усилился к ночи и сек лицо песчинками, перехватывая дыхание. Туже замотав шарф и застегнув плащ доверху, Фрэнк прыгнул со скрипучего деревянного крыльца и пошел, с удовольствием слыша стук своих каблуков по бетону и похрустывание вездесущего песка под подошвами. Шел он куда глаза глядят — просто нечего было делать и не хотелось возвращаться в голую комнату, которую пришлось делить с Бойдом и его круглосуточным остроумием.

Будь он суеверным, это совпадение показалось бы ему дурным предзнаменованием: известие о катастрофе с «Локхидом» было первым, что они услышали здесь на базе. Он всегда думал, что верить в предчувствия и прочую чертовщину могут лишь негры и старухи, но сейчас ему было не по себе.

Он шел быстрым деловым шагом, словно спеша на работу, и думал — откуда взялось это «не по себе». Ну хорошо, вчера погиб человек — в авиации такое случается каждый день. Если смотреть на вещи трезво, то это еще не самый плохой вид смерти — мгновенно исчезнуть, аннигилировать, со сверхзвуковой скоростью обрушившись на землю из стратосферы. К тому же, он, несомненно, был без сознания, иначе выбросился бы из падающей машины…

…А что, если просто не успел? Или не сработала система катапультирования и человек, запертый в кабине, считал секунды, отделяющие его от смерти?

Фрэнк остановился — впереди была ярко освещенная ограда из сетки, окрашенная блестящей алюминиевой эмалью. По ту сторону начинались ангары, поодаль, привалившись плечом к стене, стоял в скучающей позе часовой с автоматом под мышкой.

— Эй, мистер! — крикнул он, оживившись при виде Фрэнка. — Сигареты не найдется?

Фрэнк подошел к ограде вплотную, приблизился и солдат. Взяв из пачки три сигареты, он тут же закурил одну, две спрятал про запас и принялся объяснять, что забыл свои в казарме, идти за ними далеко — меньше чем за четверть часа не обернешься, а начальство тут вшивое. Сержант способен испортить человеку жизнь из-за каждого пустяка — например, если отлучишься с поста на какие-нибудь дерьмовые пятнадцать минут…

— Да вы возьмите все, — сказал Фрэнк. — Берите, у меня в комнате запас.

Солдат не заставил себя упрашивать, сунул пачку в карман и в знак благодарности приложил палец к каске.

— Приезжий? — спросил он, оглядев Фрэнка. — Тоже из Бэрбенка?

— Нет, я из другой фирмы.

— А-а. Тут сейчас почти все приезжие — парни с «Локхида». Бегают как наскипидаренные.

— Еще бы, — сказал Фрэнк.

— Так они, сукины дети, сами и виноваты! Знали же, что на этой машине нельзя летать.

— Ерунда, мало ли что можно теперь выдумать.

— А я вам говорю, что знали, — возразил часовой. — На этой ихней машине летал наш испытатель, от воздушных сил. Он после отказался, сказал, что до какой-то скорости можно, а после что-то там такое нарушается — устойчивость или управление, я уж не знаю…

228